90 картезианских минут или вечер абсурда в Пятом театре
В Пятом театре состоялась очередная премьера. Молодой режиссёр из Москвы Дмитрий Лимбос еще в сентябре представил руководству театра эскиз по пьесе Эжена Ионеско «Лысая певица». Работа так понравилась худруку Никите Гриншпуну, что он сделал режиссёру соответствующее предложение. Лимбос приехал снова и уже сегодня спектакль «Лысая певица и что-то ещё» занял в репертуаре особое место. Манифест Ионеско о трагедии языка и деградации речи, а за ней и личности, на сцене Пятого театра в постановке Дмитрия Лимбоса обернулся в замечательную вещь.
Абсурд – блюдо исключительное. Здесь нет сюжета и нет места эмпатии. Зато есть место действия и определение героев, которые не очень то и герои. Скорее марионетки, мультяшки, роботы или куклы. Тела, лишённые чувств и не требующие сопереживания. Беспрестанно взбивающая нечто в миске миссис Смит (восходящая звезда Виктория Величко), приправляющий коротким хохотком свои фразы мистер Смит (как выяснилось, мастер жанра абсурд Егор Лябакин). Их быт это образец эдакого мещанского существования, нарисованного одновременно и карикатурно и детально. Вот шкафы, в которых стоят утюги, вот искусственные фикусы, белые бюсты, девственные диваны, стиральная машинка, торшер, который надо включить, иначе зачем он тут стоит. Кукольный домик без добра и розовых занавесок. Миссис Смит рассуждает о бакалее и масле, её супруг курит, держит в руках журнал и издает короткие звуки в ответ на болтовню жены. Голоса нарочито изменены, персонажи несут откровенный бред и в какой-то момент зрителю приходят на ум персонажи американских мультсериалов, которые так не любили наши родители. Даже пощёчина бедолаге миссис Смит хоть и жестока, но как-то закономерна и не вызывает у нас сочувствия или сожаления. В конце концов, Гомеру Симпсону тоже изрядно доставалось, а он продолжал гнусавым голосом вещать очевидные для мультяшной жизни вещи. Всего один раз супруги расслабляют напряжённые плечи, обретают человеческий голос, и Виктория Величко устало спрашивает у партнёра, к чему её унижение. Егор Лябакин первым возвращается в колею и смеётся широкой рекламной улыбкой. Дальше сбоев не будет, вопрос психологического насилия подавлен на корню.
Зрителю является вторая пара – супруги Мартин (Станислав Ляшенко, Анна Сотникова). Тоже карикатурные, два ботаника в очках, нелепые, кривоватые. Они приходят вместе на ужин, в ожидании хозяев с усиливающимся восторгом знакомятся друг с другом, выясняют наличие общего ребёнка и успокаиваются, сообразив и осознав своё супружеское положение. Супругов Мартин выводит на сцену служанка Мэри (Алёна Федорова), которая и демонстрирует нам и этот дом, и этот абсурд. Сексуальная, в короткой юбке и выбеленным гримом лицом, она скорее на стороне зрителя, чем происходящего на сцене. Персонажи – как её марионетки, изящный до мужского беспамятства кукловод имеет власть над своим выводком и нами в том числе. Она вмешивается в ужин двух семей всего один раз, но отстранённо, будто одна из её кукол заболела, а действие должно продолжаться, чтобы, наконец, завершиться. А тем временем звонит дверной звонок, но за дверью никого нет, у часов наблюдается дух противоречия, искусные штампованность и шаблонность Ионеско заполняют сцену, а вместо беседы между двумя семьями происходит хоть и сочный внешне, но содержательно жалкий акт недокоммуникации.
Первый акт проходит в хорошем напряжении. Молодые артисты льют текст со сцены с упорной бесконечностью, и зритель старается не шевелиться, чтобы не упустить ни одного слова. Хотя слова по замыслу Ионеско не имеют значения. «Ко-ко-ко» или «Бла-бла-бла» – мы всё равно будем слушать. Но чтобы впитать в себя абсурд, ловко доносимый молодыми актёрами, нужно именно вслушиваться. Даже когда смешно, посмеяться не успеваешь, фразы и тексты громоздятся, накладываются, перебивают друг друга. К концу слово превращается в звук, теряя всякий смысл. И диалог в итоге смешивается в одну сплошную груду и перестает существовать. Ты выдыхаешь и отправляешься на антракт, стряхивая с себя пыль беспощадно перемолотой лексики.
Во втором действии лысой певицы и следа не осталось. «Что-то ещё» оказалось «Этюдом на четверых». Квинтэссенция актёрской метафизики, которую блестяще проживают актеры. На сцене живёт брутально-красивая часть труппы Пятого театра, состоящая из трёх мужчин – Вячеслава Болдырева, Егора Лябакина, Станислава Ляшенко. Их персонажи – кавалеры Мартен, Дюпон и Дюран – на них одинаковые костюмы, они принесли одинаковые цветы и ждут Прекрасную даму. За элегантным видом скрывается почти животная страсть, сопряжённая с жестоким желанием обладать. И избавиться от конкуренции. Почти весь акт трое мужчин устраивают бойню, доставая невидимые ножи и стреляя из невидимых пистолетов.
Разгоряченные Ляшенко и Лябакин, прекрасные в своей агрессии, затягивают зрителя наблюдать, не делая ставок на победителя. Здесь неважно, кто победит. Герой Болдырева же приносит совершенно реальное ружье и временно разряжает обстановку. До тех пор, пока не придёт Прекрасная дама. Её роль исполняет связующее звено обоих актов, «служанка» из «Лысой певицы» Алёна Федорова. В этюде её героине суждено стать жертвой своей красоты и незавидной участи женщины. Как кусок мяса её будут разрывать голодные мужчины, измазав подбородки в крови.
Зрители в шоке не останутся, Прекрасная дама-кукловод поспешит взять последнее слово, чтобы напомнить – мы в театре, а это был вечер абсурда по великолепному Эжену Ионеско с великолепными актёрами Пятого театра в главных ролях. Билеты, как говорится, уже в продаже.
Автор: Ирина Чернышева. Фото: Анна Шестакова.
