Художник-реставратор Ирина Шилова: «Первая заповедь реставратора – не навредить»

В конце мая Омский музей имени М. А. Врубеля совместно с Всероссийской государственной библиотекой иностранной литературы имени М. И. Рудомино (ВГБИЛ) и Томским государственным университетом (ТГУ) провел научно-практический семинар по теме «Редкая книга: от хранения до сохранения».

В Омск приехали маститые специалисты своего дела. А в рамках семинара состоялись мастер-классы, консультации, лекции. В плотном графике нашла время Ирина Шилова – художник-реставратор высшей категории Центра консервации и реставрации документов Всероссийской библиотеки имени М. И. Рудомино. Специалист рассказала, как отличить бумагу, почему реставраторы не восполняют текст, и поведала заповеди своей профессии.

Ирина Александровна, как Вы пришли в профессию?

Я всегда очень любила читать. И часто мне попадались книги с какими-то разрывами, которые я пыталась сама клеить. И когда я узнала, что есть такая профессия то, конечно, пошла учиться. На сегодняшний день я больше 30 лет занимаюсь реставрацией и все равно постоянно учусь, потому что у нас профессия такая. Когда к нам в руки попадает какой-то сложный памятник, собирается реставрационный совет, на котором обговариваются все возможные пути реставрации. Решения принимаются тоже коллегиально. Это обязательно, потому что человек в одиночку может ошибиться, может применить что-то не то и, соответственно, от этого памятнику будет только хуже. Первая заповедь реставратора – не навредить. То, что для нас дошло, мы должны сохранить для наших потомков.

Бумага в разные века разного качества и из разного материала. Как вы её определяете?

Мы не говорим сейчас про Восток, у них своя бумага, другие волокна. Но у нас в России и Европе была тряпичная бумага. Сейчас, к сожалению, бумага целлюлозная, которая очень плохо  хранится. Мы это сами видим на примере наших книг, которые невозможно оставить на свету, они через некоторое время начинают желтеть. Тряпичная бумага может выдержать гораздо больше, но, увы, тоже не все. Опытный реставратор всегда видит, где тряпичная бумага, а где современная. Также существуют методы определения бумаги по волокну. Есть определённый реактив и по окрашиванию волокон можно определить, какая это бумага. С разными бумагами – разные реставрационные мероприятия. Потому что одна бумага может выдержать одно, другая – другое. Если не знать, то можно навредить. В нашей работе главное, чтобы был виден текст. Если на листе есть пятно, которое не вредит самой бумаге, то мы стараемся лишний раз не химичить. Потому, что химия, как вы знаете, что-то лечит, что-то калечит.  

Всегда ли реставратор может восстановить печать.

Мы сохраняем то, что сохранилось, и ничего не вносим своего. За исключением, когда это частная реставрация и заказчик просит. Тогда мы находим экземпляр, у которого сохранен утерянный текст. Распечатываем его страницу на бумаге, которая будет похожа на бумагу от самой книги. И соответственно, этот текстовый обрывок воссоздается. Но в целом реставратор делает так, чтобы сохранить то, что до него дошло и ничего не допечатывать. Мы восполняем лист, чтобы он дальше не разрушался, реставрируем переплёт и элементы переплёта. До нас доходит кожа 15-16 века, она под воздействием окружающей среды пересыхает, мы её смазываем, чтобы она вновь стала выполнять свою функцию и стала опять эластичной. Есть даже принцип реставрации – вся бумага, которая подвергалась реставрации, на тон светлее. Чтобы было видно, что тут  родное, а здесь восполнение другой бумаги. Мы не вводим в заблуждение исследователей. Мы ничего не подрисовываем, не дописывааем, только если это частные требования, но частная реставрация это не научная реставрация

Расскажите интересные случаи из вашей практики?

Например, мы работали над книгой Фирдоуси «Шахнаме» (памятник персидской литературы, национальный эпос иранских народов). Её нашли где-то на Востоке, она лежала в земле и всю книгу съели насекомые. А восточные книги особые, у них в отличие от европейских книг, большие поля и вклейки с текстом, которые обрамлены рамкой. К счастью, рамка была из золота и киновари, которые насекомым не сильно понравились, поэтому были съедены поля – практически в кружево. Когда мы эту книгу взяли, то «Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!». На каждый лист уходило три дня. Если утраты были большие, то по классике мы восполняли их листами бумаги. А в самых сложных местах кропотливо работали иголочками. Кстати наши коллеги с Востока делают проще. У них есть аналогичная бумага, они выбрасывают утраченные поля, оставляют текст и ничего не делают больше. А мы всё восстанавливали.

Ещё недавно у меня была болгарская первопечатная книга 19 века. И это тот момент, когда очень важно встречаться специалистами. Потому что до нас у этой книги была не реставрация, а ремонт. Кто-то, где то, когда-то, наверное, из лучших побуждений, заклеил её неизвестным клеем прямо по тексту. И нам пришлось мучиться, чтобы снять эту неправильную бумагу.

Ещё я делала Острожскую Библию Ивана Федорова для Тверского музея. К нам её принесли в дерматиновом переплёте. Большие поля были с тратами, их кто-то обрезал и залил дерматин жутким клеем. Все листы были в плесени, но тряпичная бумага много выдерживает. Мы укрепили бумагу, отреставрировали утраты и сделали переплёт, теснение и замки восстановили по аналогичному экземпляру. Кроме того, там была утрачена большая часть листов и целый блок недостающих мы заполнили пустыми листами. Отпечатали только первую страницу.

Что происходит после реставрации?

Все книги мы кладем в микроклиматический контейнер. Это контейнер из картона архивного качества. Если реставратор пока не может работать с книгой, то он кладет ее в такой контейнер. Там она изолирована от окружающей среды. Конечно, все равно осуществляется регулярный мониторинг. Недавно мы как раз проверяли «Шахнаме», за десять лет с книгой  ничего не произошло.

Насколько современные технологии упростили или усложнили жизнь реставратора?

Упросили только в плане оборудования. А в отношении материалов современность нам вредит. Потому что современные синтетические клеи и пленки только для современных многотиражных книг. А у нас до сих пор мучной клей, который мы сами варим. И ещё важный момент – наше вмешательство обязательно должно быть обратимым. И если применять синтетический клей, то нужна химия, чтобы вернуть всё как было. А химия не всегда хорошо.

У нас всех есть домашние библиотеки, как их сберечь?  

Хранить книги лучше в стеклянных колбах и периодически их открывать, чтобы обеспыливать. Почему раньше красили обрезы книг? Потому что от пыли разрушается бумага.