Рецензия на спектакль Омского ТЮЗа "Герой нашего времени"

- Роман ведь в 19-м веке написан. А как они танцуют? - возмущался юный зритель, выходя с премьерного спектакля ТЮЗа «Герой нашего времени». Да, если вы хотите погрузиться в 19-й век, то не стоит ходить на этот спектакль. А если хотите почувствовать, как актуален Лермонтов, то вам — сюда. Это точно не историческая реконструкция. А что же? Немного приоткрою, что ждёт зрителей.

Спектакль ещё не начался, а в зрительном зале — полумрак, слышится завывание метели, по сцене (занавес открыт) вьются клубы тумана.... В ощущение тревоги нас погружают ещё до 3-го звонка. О 19-м веке напоминает лишь старинный письменный стол в правой стороне авансцены, почти в зрительном зале. На нём - десятка два гусиных перьев в чернильницах. В центре — микрофонные стойки, в глубине сцены - «рокерский» набор инструментов: гитары, ударные...

Но вот и третий звонок прозвучал. На сцену под вполне себе современную музыку начинают выходить актёры. Первым идёт парень со старинным подсвечником в руках, но... в кожаной «косухе» (он и окажется Печориным). И остальные - в худи, футболках, кроссовках. На футболках — «непарадный» портрет Лермонтова, сделанный его однополчанином после сражения: он в помятой фуражке, без эполет. Все вместе бодро отплясывают. Становится понятно: нам предлагают игру в Лермонтова. С песнями, танцами, переодеваниями.

Жанр спектакля режиссер Андрей Опарин определил как «драматический концерт». Концерт этот очень разнообразен: есть и драматические номера, и пластические, и танцевальные, и, конечно, вокальные. Стихи Лермонтова, оказывается, прекрасны в стиле рок-музыки. А как в финале звучит «Выхожу один я на дорогу» на самую известную мелодию Гершвина в мастерском исполнении Марии Степановой! Оказывается, Лермонтов — это ещё и джаз!

Некоторые сцены напоминают рэп-баттл: скажем, так Печорин (Михаил Климов) и Максим Максимыч (Владимир Крутов) заключают пари о том, будет ли Бэла принадлежать Печорину. Диалог идет у микрофонов, реплики больше декламируются, чем проживаются — ведь это баттл. Так же, у микрофонов, соперничают Печорин и Грушницкий (Димитрий Пономарёв), резонёром в их споре становится доктор Вернер (Виталий Сосой). А в шашки Печорин и Вернер играют... шашками наголо: их словесные дуэли сопровождаются фехтованием. Разрушительный дух соперничества владеет героем, но он же обрекает его на одиночество.

Как же соединяются столь разнородные элементы этого «концерта»? Здесь есть голос Пророка (Сергей Зубенко), который поднимает происходящее над обыденностью, становится глашатаем Судьбы, той неизбежности, что сродни античной трагедии. А есть комический персонаж: профессор-экскурсовод (Кирилл Соколовский) в доме-музее Лермонтова, шепелявый очкарик с накладным отвисшим пузцом. Он рассказывает и про письменный стол, за которым поэт «писал кровью», и даже про ванну, где он лежал в кипятке — так горяча была его кровь. А когда ухаживания Печорина за дамами становятся слишком откровенными, напоминает ему, что люди по Пушкинской карте пришли, так что лишнего тут не надо...

Да и самого поэта мы видим (Иван Павлов), правда, в детстве. Заботливая бабушка (Лариса Чичко) мучает внука воспитательными беседами, называя его... Гришенькой. Родители поэта (Мария Степанова и Евгений Сухотерин) существуют для мальчика лишь как мечта, воплощенная музыкально-поэтически. Евгений Сухотерин — с гитарой и... в килте (да-да, ведь дальний предок Лермонтова — шотландец Лерман, уверяют нас), воплощает лермонтовские стихи в рок-манере. А вокал Марии Степановой — это море безусловной любви.

Бабушка, увы, всё больше требует от внука соответствовать её ожиданиям. Мишенькой он станет для неё только после смерти. А пока нас убеждают в том, что Печорин — и есть Лермонтов. Согласился бы с этим сам Михаил Юрьевич? Не уверена, ведь он стремился создать образ типичного человека своего времени, во всяком случае, декларировал это: «Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии».

А получился портрет вне времени. Во всяком случае, в спектакле. Не случайно ведь лермонтовские строки легко соединяются здесь с поэзией наших современников. Это во время антракта доказывает Виталий Сосой. Он выходит на сцену, вроде бы, подстроить микрофоны, но, видя, что есть зрители, которые остались в зале, заводит с ними беседу. Мог бы Лермонтов встретиться «Там», например, с Егором Летовым? Он командует куда-то вверх, в радиорубку: «Давай Летова», - и начинает читать «Люблю отчизну я, но странною любовью, не победит её рассудок мой,,,», и тут же звучит летовское: «Слышу, как поёт моя великая Родина. Снова поднимается с колен моя Родина». А перед третьим звонком рок-группа ТЮЗовских музыкантов исполняет ещё и хит группы «Ноль», где тоже - о странной любви к родине: «Как ненавижу, так люблю свою родину. (…) Ну а любить-то мне больше и нечего».

Вот такой «концерт», наполненный высоким и низким, трагическим и смешным. Но трагедия здесь побеждает комедию. Не случайно в конце наш профессор отбрасывает очки, толщинку и шепелявость, читая «Валерик»: «А перевесть на ваш язык, так будет речка смерти»... Собственно, Смерть (Полина Романова) всё время преследует героев, осыпая пеплом тлена то Бэлу, то Грушницкого, то фаталиста Вулича, а потом - и Печорина... Но душа поэта, как сказал его великий предшественник , "тленья убежит", в чём мы и убеждаемся.

Материал был опубликован на сайте ИА "ВОмске". 

Елена Петрова