Сложная «Зельда»: моноспектакль Анастасии Максименко

11:31 05 апр 2019

dsc_6254_0.jpg

В Омске прошла премьера моноспектакля актрисы Лицейского театра Анастасии Максименко. Показ проходил в рамках I Фестиваля моноспектаклей «ЧАТ». Организатор – Лицейский театр, чьи четверо актёров принимают участие в фестивале со своими премьерными проектами. Голосованием зрителей самые удачные постановки попадут в репертуар лицеистов.

На третий день фестиваля выступила Максименко, которая выбрала пьесу «Зельда» (В.Льюс), посвящённую супруге романиста Френсиса Скотта Фицджеральда.

Они поженились сразу после публикации его первого романа, и долгие годы истязали себя любовью, ревностью и бесконечными вечеринками. Их страстный и бурный брак всегда был в центре внимания светской хроники. Они изменяли друг другу, не могли жить друг без друга, ругались и были постоянно пьяны. Потом всё пошло под откос. Фицджеральды обанкротились, Зельде поставили диагноз шизофрения, Скотт ушёл к другой женщине, умер от сердечного приступа, а через восемь лет она погибла при пожаре в клинике для душевнобольных.

dsc_6200_0.jpg

Зельда Фицджеральд – это мощный портрет не только эпохи и свободолюбия, но и как полагают исследователи, женского феминизма. Никто не сможет умалить бессмертного блеска этой женщины. Её влияние на мужчин, культивируемая сексуальность, литературный талант, эпатажные выходки  – все это не может не создать интереснейший образ. А шизофрения кажется в этом портрете самым уместным штрихом.

Насколько образ интересный, настолько он сложный. Тем удивительней было, что за него взялась молодая актриса Лицейского театра. Был очень малый процент, что задумка окажется удачной, и этот процент не оправдался. Талантливая и очаровательная Анастасия Максименко просто не вытянула бремя женщины, от лица которой она произносит текст.

На сцене артистка появилась в атласной сорочке, пижамных штанах и красных гольфах, видимо намекающих на диагноз героини. Она входит в кабинетный интерьер будто начинающего психотерапевта. На сцене, белая ширма, белый стол, белый шкаф и два стула, слегка повёрнутых друг другу для диалога. Выбивается из жанра компьютерный стул (Фицджеральды жили в первой половине 20 века), современная чёрная лампа и современные папки для файлов. Зато маленьким, но очаровательным элементом стала миниатюрная фигурка скелета мамонта на верхней полке.

dsc_6190_0.jpg

С пространством артистка работает очень хорошо. В остальном знакомые с личностью Зельды зрители вовсе не могут узнать её в созданном Максименко образе. Героиня актрисы злая, агрессивная, лишенная харизмы. Её игра больше похожа на ужимки Киры Найтли из фильма «Опасный метод», которая также неумело изображала нездоровость ума. Играть сумасшедших весьма не просто, и мало кто даже из именитых киноактёров берётся за этот труд. За пример стоит взять Николь Кидман и фильм «Часы», где актриса играла роль психически нездоровой писательницы Вирджинии Вулф. Без ужимок, истеричного хохота, вскриков, говорения сквозь зубы и выпячивания подбородка, как это часто бывает у актёров, не готовых к сложности психически неуравновешенного образа.

Анастасия Максименко перебирает книги, читает стихи, швыряет бумаги, неестественно и внезапно громко смеётся. Смех у Анастасии очень нарочитый. В целом неестественных моментов много. Героине быстро перестаёшь верить и соответственно перестаёшь её жалеть. В итоге она просто раздражает капризами (в болезнь не верится, слишком явно её проигрывают).

Акценты и запятые отсутствуют. Героиня остается в одном состоянии на протяжении всего спектакля, хоть актриса действительно старается изобразить иное. Не хватает пауз, чтобы оценить следующие текстовые всплески. Не вызывает эмоций мизансцена с воспоминаниями. «Моя комната вон там», - чеканит Анастасия Максименко, показывая вдаль. Описания прошлого Зельды – комната, солнце, звуки вальса – всё это не вызывает эмоций. Слишком равнодушно нам подают трепетные моменты юности. И самое главное – имя Скотт должно звучать в устах Зельды по-особенному, совсем иначе, нежели всё сказанное. Но про бывшего супруга героиня говорит быстро, как и всё остальное. И даже кульминационное восклицание «А я даже рада, что Скотт умер!» героиня Фицджеральд произносит неубедительно, в спешке.  

И только одна сцена, когда Максименко избавляется от зрителя, делая вид, что обнимает любимого, заставляет задержать дыхание. На мгновение нам открывается израненная душа отчаявшейся сильной женщины, которая так хочет вернуться назад – к любимому мужчине, к его груди и в его руки. И артистка искренне, до ломоты, страдает по своему Скотту. И этот момент может даже примирить зрителя со всеми недостатками спектакля.

dsc_6273_0.jpg

Примитивно выглядит, когда актриса начинает опускать руки в разноцветную краску и «портить» белую ширму. Ширма шаткая и актриса очень старается красить аккуратно, чтобы её не уронить и это уже выбивается из образа психически нездорового человека. Ведь если создатели моноспектакля хотели показать выплеск эмоций Зельды, то выплеск уж очень выдержан. А вот на завершение спектакля хочется кивнуть. Героиня выпивает таблетки и ложится умирать. Такой конец понравится и тем, кто не знаком с истории Зельды Фицджеральд и тем, кто в курсе её биографии.

Несмотря на неудачный выбор материала и на столь же неудачный результат, Анастасию Максименко хочется выделить за ярое желание показать зрителю именно Зельду Фицджеральд – сложную женщину своей эпохи. Видно, что проведена серьёзная работа и видны старания актрисы. Но постановка вряд ли попадёт в репертуар.