Внезапная история для Лицейского театра – монолог Ольги Урлаповой
В Омске прошла премьера моноспектакля актрисы Лицейского театра Ольги Урлаповой. Показ проходил в рамках I Фестиваля моноспектаклей «ЧАТ». Организатор – Лицейский театр, чьи четверо актёров принимали участие в фестивале со своими премьерными проектами.
Ольга Урлапова представила моноспектакль «Царевна-лягушка» по пьесе современного драматурга. Текст предложил худрук Лицейского театра Сергей Тимофеев. Афиша спектакля и название, которое никак не сможет избавить нас от ассоциативного ряда со сказкой, не располагали к столь серьёзному разговору, который предложила нам актриса. Тем более, к середине спектакля становится понятно, что драматургия слабее, чем её исполнительница. Омские критики единогласно резюмировали, что материал неудачный, но актриса смогла преподнести его с достоинством.
Спектакль начинается с высокой ноты и высокой планки для зрителя и актрисы. Закрытый занавес, еле горящий софит и Ольга Урлапова в этом замкнутом пространстве. На ней свитер и шарф. «Живых здесь как будто нет. И мертвых нет. Здесь что-то другое. И воздух другой», - почти безэмоционально, самой себе говорит героиня Таня. Её мама лежит в коме, и она в полутёмной палате осторожно гладит маму по волосам. Никаких слёз, дрожащего голоса, мольбы в глазах. Героиня даже колыбельную маме поёт спокойно и не стараясь тянуть ноты – она ведь не певица, а среднестатистическая 32-молодая женщина, работающая в страховой компании и без ненужных эмоций принявшая очередную беду.
Таня вообще принимает беды с самого детства. Вначале может и со слезами, и с детским недоумением, а потом уже покорно, рано повзрослев. И теперь Таня спокойная. Она порой нервничает, если начальник хочет ввести униформу или когда понимает, что торт врачу нести неуместно, а бутылку неудобно. Она то собирает, то снова распускает длинные роскошные волосы. Про своё прошлое рассказывает спокойно, не собираясь вновь проживать его. У неё на груди ожоговое пятно, раскинувшееся уродливой лягушкой или картой Европы, тут кто на какую аналогию горазд.
Первые 10 минут действо завораживает интимной обстановкой, негромким голосом актрисы и тем, насколько потрясающе она чувствует слово. За Ольгой хочется наблюдать и ловить шорохи в полумраке и тишине. Когда поднимается занавес, неустанное внимание к истории это заслуга только актрисы, пока взгляд опытного театрала старается не сильно обращать внимание на антураж постановки. Ведь трагический и мощный пролог вдруг заменился бумажными журавликами, парой белоснежных крыльев «под потолком» и отвязными монологами брата-зека, чья нарочито грубо лексически и интонационно речь заставила зрителей недоумённо переглянуться. Эти шаблонные замашки прощались только в присутствии Урлаповой. И даже если бы на сцене не было декораций совсем, постановка бы только выиграла. Актриса прекрасно знает и понимает, как занять сцену.
Постановка эта для Лицейского театра непривычная. Несмотря на хэппи-енд истории такой спектакль представить в репертуаре сложно. Да и к самой постановке отношение в итоге неоднозначное, учитывая, что с каждым сюжетным поворотом монолога становится ясно, что Ольга Урлапова на голову выше заявленного текста. Получается, что объективно материал для спектакля далеко не соверешенный, а сценография с ним абсолютно не гармонирует, но в то же время от героини и её истории оторваться совершенно невозможно. Возможно, руководству театра стоит предложить актрисе другую пьесу, потому что оставлять Ольгу Урлапову без моноспектакля совершенно не рекомендуется. Уж слишком хороша актриса на сцене в полном одиночестве.
Автор: Ирина Чернышева. Фото: Анна Шестакова.