История в лицах. Федор Мелехин

Федор Васильевич Мелехин. Родился 1 февраля 1882 года в селе Волокобино Владимирской губернии, в крестьянской семье. Служил  дворником, сапожником, пекарем. Занимался самообразованием. В 1910 году поступил на Высшие сельскохозяйственные курсы в Петербурге. В 1911 году уехал в Европу. Продолжил самообразование в пределах высшей европейской школы. Выучил французский, немецкий, английский языки. С 1913 по 1917 годы жил в Самаре, преподавал в Народном университете. С 1917  по 1922 годы служил в Омске – вначале в армии Колчака, затем – в Красной Армии. С 1922 по 1929 годы работал в Западно-Сибирском краевом музее - хранителем, а затем его директором. С 1930 по 1933 годы жил и работал в Новосибирске и Таре.

Неразгаданная тайна

         Если верить официальной  биографии Мелехина, то он – чистейшей воды самородок, второй Ломоносов, попавший в мир изящных искусств благодаря  своим врожденным способностям к самообразованию и завидному  желанию вырваться из крестьянской среды. И остается лишь удивляться тому,  что к 23 годам, имея за спиной экстернат  пяти классов гимназии,  три года обучения в мануфактурной лавке, один год сельскохозяйственных курсов и богатейший опыт работы, как сейчас бы сказали, в статусе разнорабочего – от дворника до стекольщика – он отправился колесить по свету, дабы получить  европейское образование. Официального диплома об окончании, скажем, Сорбонны Мелехин не имел. Но за два года жизни в Германии, Франции, Австрии, Италии, Швейцарии, Бельгии, Голландии, Испании, Португалии этот уникум выучил три языка, приобрел хорошие манеры и образовал себя «по стандартам высшей европейской школы». Но это – если верить тому, что писал сам Федор Мелехин, заполняя дошедшие до наших дней  анкеты.

           Но есть и другая версия о происхождении человека, ставшего основателем Омского Государственного Музея изобразительных искусств имени Михаила Врубеля. Например, профессор, кандидат исторических наук Борис Коников считает, что Федор Васильевич Мелехин мог иметь аристократическое происхождение – уж  очень впечатляют уровень его знаний, мыслей, воспитания. Есть в нем что-то такое, что приобрести невозможно, с чем можно только родиться. А то, что Мелехин называл себя крестьянским сыном…  Ну, а как он еще мог спастись в двадцатые годы прошлого столетия, имея за спиной два года службы в армии Колчака? Его непосредственным командиром был георгиевский кавалер генерал Бакич, взятый в плен и расстрелянный красными по решению реввоенсовета.  Прапорщику Мелехину грозила та же участь, но он успел скрыться, и с приходом Красной Армии вступил в ее ряды и даже записался в большевистскую партию, правда, ненадолго. Бывших белых офицеров Омское ОГПУ быстро взяло на спецучет, тем самым поставив на них клеймо «неблагонадежных». С партией пришлось расстаться, и в конце 1922  года Федор Мелехин начал работать хранителем в музее Западно-Сибирского отдела императорского русского географического общества, вскоре переименованного в Западно-Сибирский краевой музей. В наши дни он известен омичам как Омский областной краеведческий. Такому повороту событий сам Федор Васильевич  был рад, потому что, наконец-то, как писал в автобиографии, «нашел дело, отвечающее моим знаниям и способностям».

"Музей – не кунсткамера"

Так считал Федор Мелехин, начиная свою работу в краеведческом музее. В его представлении, музей должен был быть домом науки, а не хранилищем бесполезных вещей.  Поэтому первое, что он сделал, став хранителем, - создал курсы краеведения, а на базе одного из многочисленных детдомов - краеведческую школу-коммуну.  Интерес  к изучению омского края не был для эстета Мелехина чем-то поверхностным – он настолько увлекся изучением  Прииртышья, что в 1925 году стал одним из организаторов местного общества краеведов и подготовил для них «Сборник статей  и практических указаний».  Как краевед Мелехин  выступал на совещании  у  руководства города и настойчиво просил передать под музей здание генерал-губернаторского дворца.  Просьбу Федора Васильевича удовлетворили – археологические, этнографические и минералогические экспонаты  хранятся  в особняке по улице Ленина, 23 А по сей день.

Но настоящей  страстью Федора  Мелехина стало создание в структуре музея художественного отдела или картинной галереи – далекого прообраза нынешнего Музея изобразительных искусств имени Врубеля. 

Помог случай

В 1923 году омские литераторы обратились в Москву, в народный комиссариат просвещения с просьбой прислать им какие-нибудь произведения живописного искусства. На это им пришел весьма лаконичный ответ: мол, картины мы не разбазариваем, а  передаем только в фонды художественных музеев. Копия этого письма каким-то чудом попала в руки Федора Мелехина, ставшего в 1923 году директором Западно-Сибирского краеведческого музея. Вот тогда-то он и решил создать при музее художественный отдел или картинную галерею. Решение было бесспорно смелым и провидческим.

Омск еще не отошел от ужасов гражданской войны. Город был перенаселен в шесть раз. Люди мечтали о куске хлеба, а тут какой-то худощавый интеллигент предложил им пойти в залы картинной галереи! И не просто пойти, а посмотреть на шедевры мировой живописи, о которых до тех пор в Омске мало кто слыхивал. И люди пошли! Художественная  галерея открылась в декабре 1924 года. Как свидетельствует статистика тех лет, за год ее посетили  70 000 человек. Это была треть населения Омска. 

Федор Мелехин много раз выезжал в Москву и Питер для того, чтобы лично договориться о передаче Омскому музею шедевров русского искусства, среди которых были картины Айвазовского, Левитана, Васнецова, Сурикова. Ему удалось найти общий язык с искусствоведами двух столиц – людьми огромной культуры, обучавшихся в самых престижных университетах мира. Они признали в Мелехине равного себе. Четыре тысячи шедевров, привезенных в Омск, до сих пор составляют золотой костяк картинной галереи.

Как в воду канул

Несмотря на то, что создание картинной галереи имело огромный успех, над многими задумками Федора Мелехина стали  смеяться. Началась откровенная травля незаурядного человека. Почему?  Дело в том, то став директором Западно-Сибирского краеведческого музея в 1926 году, Мелехин обнаружил в делах прежнего руководства криминал: разворовывание коллекций, продажу части из них на черном рынке, присвоение наиболее ценных экспонатов. Новый директор молчать не стал, вывел воров на чистую воду и те загремели, куда следует. Но именно этот, казалось бы, справедливый поступок Федора Мелехина  стал началом конфликта между ним и коллективом музея. Ему стали приписывать попытки превратить краеведческий музей в придаток картинной галереи, с ехидцей называли собранную им коллекцию «мелехинским собранием золотых самородков», обвиняли в попытках разрушить систему естественно-научных  изысканий музея. Пришлось закрыть школу краеведения и недавно созданнную керамическую мастерскую. Травля дошла до того, что Мелехин  вынужден был оправдывать существование  галереи тем, что в коллекции было много картин «краеведческого характера». И это об Айвазовском и Репине!

Но главный удар нанес Федору Мелехину его главный противник по музейной работе профессор Петр Драверт. По воспоминаниям современников, Петр Людовикович отличался склочным и неуживчивым характером. В декабре 1928 года профессор выступил на заседании Совета по изучению Сибири, где припомнил Мелехину его белогвардейское прошлое, обвинил в проведении «социально-чуждых классовых мероприятий» и предложил исключить Федора Васильевича из профсоюза. А в те годы это означало автоматическое увольнение с работы…

 После изгнания Мелехина из музея его противники взялись за уничтожение галереи. К счастью, до вандализма дело не дошло. Но гениальные произведения живописи были обвинены в пропаганде «прекрасной жизни при буржуазном строе», многие бесценные шедевры были сняты со стен и запрятаны в недра запасников. Лишь  в годы перестройки  с них был снят запрет, и картины вернулись в музейные залы.

Что касается Федора Мелехина, то в 1930 году он переехал в Новосибирск, а год спустя – в Тару. В этом небольшом сибирском городке он создал бюро краеведения, стал заниматься поиском полезных ископаемых. По его инициативе начал создаваться  местный краеведческий музей. В мае 1931 года  Федор Васильевич был арестован, а через полгода освобожден под подписку о   невыезде. В начале 1933 года он все-таки выехал из Тары и, как говорится, канул в воду. Можно строить лишь догадки о  дальнейшей судьбе этого крестьянского сына с манерами аристократа. На дворе стояли тридцатые годы, Федор Васильевич числился в неблагонадежных, а таких, как он,  НКВД не жаловал.  Биографы-оптимисты же дарят нам версию о том, что Мелехин мог сменить документы и уехать подальше из Сибири -   ведь однажды, похоже, он уже переписывал свою биографию, назвавшись сыном владимирских крестьян.  

Еще 10 лет назад фотографий с изображением Федора Васильевича Мелехина не было. Но производя цифровую обработку своих фондов, омские музейщики обнаружили снимок с лицом человека, под которым значилась подпись - «Мелехин». 

Маргарита Зиангирова