Остановка в Омске «Трамвая "Желание"»
В Лицейском театре состоялась премьера по пьесе американского драматурга Теннесси Уильямса «Трамвай "Желание"» 18+ в постановке Виктории Каминской. Молодой режиссёр уже не в первый раз работает с лицеистами. Её спектакль «Оркестр» (2017 год) полюбился омскому зрителю, и пригласить Викторию снова было отличной идеей. Тем более сама режиссёр признаётся – «Оркестр» за время её отсутствия только вырос, благодаря трудолюбию актёров. Поэтому и «Трамвай «Желание», стоит предположить, ждёт та же история. Даже сегодня видно насколько с каждым разом крепчает постановка и насколько артисты уверенней входят в историю, произошедшую в Новом Орлеане, но нисколько его не потрясшую – Орлеан стоит крепко, как и его коренные жители.
«Трамвай "Желание"» — одна из самых известных пьес Теннесси Уильямса, закончена в 1947 году. За эту пьесу Уильямс был удостоен Пулитцеровской премии. Главная героиня – увядающая, но привлекательная бывшая учительница Бланш Дюбуа, которая приезжает в Новый Орлеан к сестре Стелле, живущей с мужем Стэнли Ковальски в бедном промышленном районе. Бланш осталась без работы и без средств к существованию. В поисках последнего убежища у любимой сестры она попадает в грубый мир рабочего класса и приземлённых стремлений, который отторгает её, как инородное тело.
Распределение ролей вопросов не вызвало. Это как раз тот момент, когда характеры пьесы идеально ложатся на труппу. Бланш Дюбуа – Дарья Оклей. Она расслабляется всего один раз, падая в кресло при полной темноте. Всё остальное время Дюбуа элегантно ходит по грани. Соблазнительным взглядом она манит мужчин, двигается с кошачьей грацией, продуманно небрежно поправляет волосы, чувственно приоткрывает рот – по привычке. Ведь одновременно ей нужно внушить окружающим мысль о своей неприступности, сдобрив это целой морализаторской бравадой о жалкости существования сестры, зятя и иных с ними.
Оклей – безусловная жемчужина постановки. Драматург будто с неё писал портрет отвергнутой всеми женщины, отчаянно цепляющейся за последние крохи аристократии. Но женщины томной, сексуальной, чувственной, чарующей. Только вот чары в промышленном районе применять очень сложно – они слишком сложные и притворные для местных жителей, которые противятся такой напыщенности.
Не в силах противиться только Харольд Митчелл (Александр Боткин). Митч – тоже инородное тело этого общества – не по разуму, но по ощущению. Встретив Бланш, он не столько очарован её статью, сколько чувствует в ней того самого человека, которого ему так не хватало в этом сером мире. Красивую, умную женщину, которая станет ему другом, которая, наконец, увидит его настоящего, скрытого за рабочей спецовкой, чувствующего мужчину. Несмотря на то, что принято считать центром внимания связку героев Стэнли-Бланш, в спектакле Каминской главным конфликтом стала пара Блашн-Митча. Их сцена объяснения в звенящем полумраке (самая тёмная сцена спектакля) становится кульминационной, после неё ни тот, ни другой уже не приходят в себя окончательно.
Дарья Оклей изумительно хороша в атласных брюках, струящихся по соблазнительно стройным ногам и сверкающих в скудном свете. Александр Боткин – поверженный ложью и разбитый собственной любовью мужчина. Всё ещё сильный и статный, но сгорбленный под тяжестью невыносимой для него ноши. Зачастую персонаж Митча сознательно делают жалким и смятым, чтобы, особенно на фоне своих товарищей, он выглядел этаким тюфяком, не отходящим от больной матери. К счастью, в спектакле лицеистов эта избитая схема не получила места. Зато вышла щемящая трагедия мужчины и женщины, не сберёгших последнюю любовь на этой грешной земле. Оклей и Боткин, крадущиеся по тёмной сцене и падающие в объятия друг друга, прощающиеся друг с другом грубо и неумело, великолепны. В связке артисты работают традиционно прекрасно. Дарья и Александр чувствуют друг друга, страдая за своих героев на равных условиях.
Не менее сильна сцена, где наедине остаются Бланш Дюбуа и её «конфликтёр» Стэнли Ковальский (Евгений Точилов). Аристократизм и брутальность, простота и изысканность, притворство и прямолинейность сталкиваются, наконец, без свидетелей. Оба героя чувственны каждый по-своему. Точилов и Оклей невероятно сексуальны, с плотским магнетизмом, обращённым к зрителю и к друг другу. «Мы же назначили друг другу это свидание с первой же встречи», - злорадно громко шепчет Стэнли липко вытягивая из Бланш последние силы, когда она уже не может бороться с миром и с собой, пока последний разум покидает её.
Вопреки замыслу Теннесси Уильямса режиссёр не добивает героиню грубым изнасилованием. Поначалу это вызывает возмущение – слишком нахально изменён замысел драматурга. Но Евгений Точилов убедителен, высказывая настолько мощное презрение к Бланш, что оно становится не менее губительным и травматичным, чем унижение тела уже падшей в глазах общества женщины. И если на репетициях Точилов заметно колебался в анализе своего персонажа, то к премьере Евгений нашёл все видимые и невидимые нити к его сути. Стэнли Точилова прямолинеен, в его жизни нет полутонов. В нем пылает животная похоть, он страстный – в покере, алкоголе, постели, жизни. Такой мужчина не оставит равнодушной даже самую благородную девицу.
Белым пятном в истории является Анастасия Максименко (Стелла Ковальская – жена Стэнли, сестра Бланш). Добрая бесхитростная женщина, которая выбрала простые радости вместо искусственной и уже мёртвой аристократии. Она искренне любит сестру, с упоением занимается любовью с мужем, возможно снисходительно поглядывает на мужскую игру в карты, спокойно ждёт ребёнка, поглаживая живот с наследником господина Ковальского. Анастасии Максименко очень идёт эта роль – милой девушки, которая умнее, чем кажется, но которая предпочла оставить судьбу уверенной сильной женщины за порогом Нового Орлеана. Их диалоги с Оклей нарочито поверхностные, но взгляды будто защищаются. Максименко взмахивает руками, словно желая уберечь от презрения своё убогое жилище. Не желая выбирать между мужем и сестрой, она предпочитает быть свидетелем, а не участником действия, прячась в угол сценографии тропического нуара.
Очевидно, что история непросто давалась артистам Лицейского театра. Персонажи Уильямса традиционно читаются между строк, где за казалось бы случайно брошенными репликами спрятано само нутро каждого из «пассажиров» злополучного «трамвая». В первом ярко освещенном действии герои, будто как на ладони, но искусственные, наигранные. В темноте и полумраке второго действия – плотские, ощетинившиеся. Постановку «Трамвай "Желание"» сложно назвать режиссёрской. Как раз со стороны постановщика есть огрехи, от которых, по сути, можно легко избавиться. К примеру, выглядит немного примитивно, когда почивший в нежном возрасте супруг Бланш Алан (Алексей Осипов) появляется в шортах и с мыльными пузырями, отвлекая внимание зрителя от монолога-исповеди Оклей. Или когда цветочница украшает волосы Бланш похоронным цветком, метафорически сводя её в могилу. Или когда Стив (Юрий Щадукин) произносит неверно переведённую и от того ничего не значащую фразу «Семь на развод» (в оригинале «Семикарточный стад» - разновидность покера нового мира, к коему принадлежит Стэнли Ковальский).
Противостоят этим огрехам отличные находки. До мурашек роскошен момент, когда под тягучие скрипичные звуки тот же Алексей Осипов одевает Оклей в золотой наряд и водружает на её темные волосы сверкающую корону – остатки былой роскоши. Когда Александр Боткин ложится на стол, невольно расправляя поверженные плечи. Когда юмористичной мизансценой разбавляют действие второстепенные персонажи-любовники Юнис и Стив (Наталья Виташевская и Юрий Щадукин).
На сегодняшний день это одна из лучших актёрских историй Лицейского театра. И чем дольше актёры будут входить в мир Теннесси Уильямса, тем сочнее она будет становиться.
Автор: Ирина Чернышева. Фото: Анна Шестакова.
