Режиссёр Олег Жюгжда: «На первое время я оставляю глаза и уши»

В преддверии зимних праздников постановочная группа из Беларуси поставила в омском театре кукол восточную сказку. Спектакль «Волшебная лампа Аладдина» адресован зрителям в возрасте от шести лет.

Олег Жюгжда — лауреат Национальной театральной премии Беларуси, его режиссёрские работы дважды номинировались на российскую театральную премию «Золотая маска». Он очень востребованный режиссёр, спектакли которого входят в репертуар белорусских, российских, восточноевропейских театров. При этом Олег Жюгжда — режиссёр универсальный. Его постановки по мировой литературной классике, среди которых спектакли по произведениям Шекспира, Достоевского, Пушкина и Чехова, высоко ценят театральные критики и любит взрослая зрительская аудитория. В то же время в его режиссёрском багаже очень много спектаклей для семейного просмотра.

Постановка «Волшебная лампа Аладдина» стала уже третьим спектаклем, который Олег Олегович поставил на сцене омского театра кукол. Пробным сотрудничеством режиссёра и театра стал «Ворон» — артпанк-story для взрослых и подростков по мотивам сказки Карло Гоцци, а маленькие зрители с удовольствием приходят в «Арлекин» на сказку «Красавица и Чудовище».

Омский портал «Культура» поговорил с режиссёромв в преддверии премьеры.

В главной роли Аладдина прописано два актера – Виктор Капустян и Тимур Шаймиев.

Да, у нас два Аладдина, они умудряются периодически меняться. Фактически два состава, мы можем посмотреть спектакль с одним Аладдином и с другим Аладдином. В одном спектакле один Аладдин помогает другому, а в другом спектакле наоборот. Это классический приём, как в японском театре Бунраку. Может быть, технически куклы не так совершенны как там, но принцип такой же. Он позволяет делать точные и красивые жесты, всё красиво перетекает из одного в другое. Это плавность востока, определённая напевность.

Вы нам покажете сказочный Восток?

Восток, конечно же, придуманный, это такой синтез: чуть-чуть того, чуть-чуть того. Спрашивают: «Почему вы взяли Аладдина»? Потому что сейчас проблема выехать куда-то кроме Египта, и мы предлагаем людям очутиться там, где они мечтают (смеётся). С театром мы долго рассуждали что же нам поставить, как увлечь зрителя, и решили обратиться к классике. Я неровно дышу к этому материалу, и давно собирался его поставить. Буквально недавно прочитал первоисточник и надо сказать, что пьеса и киносценарий очень близки к арабскому варианту. Единственное –  там два Джинна, один раб кольца, другой раб лампы, а тут один раб лампы. Фильм потрясающий, его и сейчас можно смотреть с большим удовольствием. Тогда на детей не жалели денег, ни на экспедиции, ни на костюмы, ни на строительство декораций, это ж целый город надо было построить.

Мне не хотелось делать маленький спектакль. Во-первых, сцена и зал требуют больших объёмов, как та же самая «Красавица и чудовище», и мы решили, что на сцене будет всего мало, а расстояния, воздуха будет много.

Художник спектакля – Лариса Микина-Прободяк, композитор – Павел Кондрусевич. Это ваша постоянная команда?

С этой группой постановщиков я работаю уже 30 лет. Мы вместе сделали очень много спектаклей. В 1991 году Лариса Микина приехала по распределению в город Брест, где я тогда работал. Она работала художником-постановщиком, потом главным художником, а потом мы поехали в Гродно и много-много лет в разных странах ставили. А с Павлом Кондрусевичем мы вообще с 1987 года. Это была моя первая выездная постановка, как режиссёра, в Минском театре кукол, где я поставил «Слонёнка», и тогда ещё молодой Кондрусевич написал музыку к спектаклю.

Вы отслеживаете судьбу своих спектаклей?

Да. Насколько это возможно и насколько театры изъявляют интерес в этом деле. По крайней мере на первое время я оставляю глаза и уши, потом созваниваюсь с людьми и собираю много-много разных мнений и из этого могу иметь представление, как идёт спектакль.

Олег Олегович, а есть разность подхода к взрослым и детским спектаклям театра кукол?

Большой разницы нет. Детям надо немножечко меньше, они и в минимуме могут найти, то, что им интересно. Например, в одной из последних наших работ с Ларисой мы сделали теневой спектакль «Кто сказал мяу». Лариса посидела пару недель, вырезала силуэты, сделали какую-то механику, хвостик, головка чтобы поворачивались, актёрам дали фонарики и сказали: «сделайте нам сказку». Сам управляешь, сам читаешь и светишь, и детям нравится. А взрослые бывают очень дотошные с одной стороны, а с другой – им пальчик из-за ширмы покажи и они будут счастливы.

Совсем недавно в нашем театре проходила лаборатория. Вышло шесть эскизов, и в трех из них не было кукол. Вот эта тенденция – театр кукол без кукол – насколько она сейчас развивается?

Развивается достаточно активно и уже очень давно, это не новость для европейской части. Уходят хорошие кукольники. Мало того, что внешний облик куклы должен быть хорош, ещё и сама кукла должна быть хорошо сделана. Нет хороших конструкторов, художников тоже достаточно мало, потому что художник театра это не иллюстратор детской книжки, как очень часто думают. Кукол становится меньше, их просто некому делать. И молодёжь сейчас начинает открывать для себя Америку, придумывать велосипед. «Ах, вот если в куколку вдохнуть жизнь, самому её сделать, она будет живая» - это всё циклично, периодично и проходит. Ещё существует такая тема как неудовлетворённость режиссёров и актёров. Если в театре нет спектаклей для взрослых, то некуда развиваться, это потолок: «Вот зайчик, и всё!». А актёру надо развиваться, ему надо менять амплуа и расти над собой. Если есть пьеса про зайчика, то следующим должен быть Чехов. До этого надо дорасти.

Почему начинается дефицит художников и репертуара?

Никто не хочет заниматься процессом. Если ты главный художник, то ты должен везти на своей шее все мастерские, ты должен знать всю технологию, как это делается, ты должен постоянно обучать людей, набирать новый штат и передавать всю сумму знаний. Если ты режиссёр, то ты поставил, уехал и забыл. А если ты главный режиссёр, то приходится брать на себя театр, тащить актёров, всё надо через себя пропускать, следить за творческим развитием каждого, чтобы не засиживались, не застаивались. Даже если ты ничего не ставишь, ты должен держать коллектив, а этим никто не хочет заниматься.

Если вернуться к зайчикам, то кто должен сделать первые шаги? Зритель, который попросит взрослый спектакль, или театр, который делает взрослый спектакль и зовет зрителя?

Либо спрос рождает предложение, либо наоборот. Театр должен быть впереди зрителя и тащить его за собой, не раскланиваться. Например, в Гродно мы дожили до такого симпатичного состояния, когда у нас было 16 взрослых названий и 35 детских. Но чтобы всё пользовалось спросом, театр должен работать. И мы работали, начиная от первого спектакля для взрослых, который был поставлен в 1990 году.

Стереотип, что театр кукол только для детей, актуален, кажется, всегда.

Это безумно старый вопрос. Нет, однозначно, театр кукол это не театр для детей, это театр для всех.